Царица Тамара
Так и стали называть её с моей лёгкой руки взрослые и дети. Тамара
Ивановна Илюшкина — заместитель директора по хозяйственной части. Ну,
если вам такое словосочетание не нравится или кажется слишком длинным,
громоздким, то пожалуйста, можно и проще, — завхоз. Вероятно, так привычней. Да стоит ли об этом спорить, тем более, что сама Тамара Ивановна на
расшифровку и не претендует. Ведь если Александра Ивановна — завуч, то почему бы и Тамаре Ивановне не быть завхозом? Всем всё ясно.
С царицей Тамарой мы встречались довольно часто, возможно ещё и
потому, что моя комната находилась недалеко от её кабинета. Да, представьте
себе, у неё свой кабинет: телефон, телевизор, холодильник… Ну, не стану всё
перечислять, чтобы не искушать читателя: вот, мол, вам и завхоз! А по-моему,
так и должно быть, если большую часть жизни (без всяких преувеличений)
человек проводит на работе.
Приходилось же встречать её разной и противоречивой. И уж, конечно,
не только я, и, может, не столько, как другие. Те, кто находился с ней рядом,
кто работал вместе не один год, знали её гнев и милость, артистизм и искренность, пристрастие и справедливость. В общем, Тамара Ивановна или — царица
Тамара — обыкновенный. Живой человек и настоящая женщина, со своей силой
и множеством незначительных слабостей.
Трогательным казалось мне её отношение к маленькому Ване из многодетной бедной семьи. Она брала его домой, отпаривала и отмывала, откармливала и баловала. Случалось это не только в выходные дни и в праздники, но
и в будни. Она же приучала мальчика следить за внешним видом, пользоваться
платочком. А уж как велик был гнев царицы Тамары, когда она обнаружила,
что Ваня решил в одночасье повзрослеть, подобрав на улице «бычок»! Отпустив крепкое непечатное словцо (прямо-таки совсем по-родственному), она пообещала завтра же принести для него пачку «Мальборо» и заставить выкурить
всё до единой сигареты. Кажется, угроза на парня подействовала.
Тамаре Ивановне часто звонили чьи-нибудь родители. Одних она утешала, других — настораживала. Третьих — страшила. Выпускники, может, чаще
выпускницы, приходившие в школу, шутя вопрошали:
— Тамара Ивановна, вспомните, как вы нас называли! Ну, пожалуйста!
— Да ну вас, девчонки! Перестаньте, — тем же тоном отвечала она им.
— Ну, пожалуйста! Тамара Ивановна! Нам очень, просто жутко не хватает Вас и Ваших слов!
— Да некогда мне с вами! Идите, идите от меня, хабалки! — смеясь,
подталкивала девочек Тамара Ивановна. А потом раздавался хохот на весь
коридор. И громче, и дольше, и добродушней всех смеялась хозяйка — царица Тамара.
-Не царское это место, — говорила я, встречая её на вахте. Или:
«Не царское это дело», — подшучивала, видя, как она делает уборку
или занимается ремонтом.
— Совмещаю, — отвечала она, посмеиваясь.
Разной бывала царица Тамара — под настроение. По-разному можно к
этому относиться. Общаясь с ней близко и в то же время соблюдая необходимую дистанцию, я ценила в ней больше всего надёжность и преданность школе
и тем, с кем она работала. Проявлялось это обыденно и просто, изо дня в день,
и потому стало привычным и незаметным для всех. Все в школе знали и знают,
что можно положиться на заботливую и беспокойную хозяюшку. Видимо, потому школа была и оставалась маленькой страной, в которой всякое случается,
всё и все есть в этой стране, даже своя царица — царица Тамара.